Аршиль Горки – яркий представитель американской школы живописи. Развивая принципы сюрреализма, стал одним из величайших мастеров абстрактного экспрессионизма

ГЕНИЙ С БИНОКЛЕМ

Его картины украшают залы многих частных галерей и музеев мира. Оно и понятно: автор - главный представитель американской школы абстрактного экспрессионизма. Впрочем, большая часть его полотен - пепел. Как и большая часть народа, представителем которого был Мастер.

Он очень любил складывать пальцы в круг и приставлять свой знаменитый «бинокль» к глазам: именно так - через объектив собственной души - и следует рассматривать субъективные полотна. Особенно с замысловатыми названиями - «Печень как петушиный гребень», «Как вышитый передник моей матери разворачивается в моей судьбе» или «Лист артишока как сова». Полотна знаменитые - даже основатель сюрреализма Андре Бретон позаимствует у него сюжеты и названия.

День 21 июля 1948 года в штате Коннектикут выдался безоблачным. Жарко было и в городе Шерман. Именно здесь и сегодня он решил изменить своей традиции: сложил в круг пальцы лишь одной руки - правая была ампутирована. «Это уже не бинокль, скорее, подзорная труба, или лучше - телескоп!» Впрочем, Мастер не собирался рассматривать сквозь новую оптику свои старые картины: полотна сгорели, а посему предмета исследования у него под левой рукой уже не было. Единственное, что оставалось 44-летнему Аршилу Горки, - рассматривать через свой телескоп вечное Небо. С надеждой обнаружить там Бога.

«Майрик, - обратился к маме восьмилетний мальчик из Хоркома. - А существует ли Бог?» Следует отметить, что маленький Востаник из рода Адоянов обожествлял образ матери ничуть не меньше, чем его будущий оппонент Сальвадор Дали возвышал Галатею Безмятежную. Впрочем, в отличие от «развращаемой рогами собственной продвинутой» Галы, мать Востаника была женщиной набожной, к тому же крестьянкой: подобные вопросы ее пугали. Она перекрестилась: «Побойся Бога, о чем ты спрашиваешь! Пристало ли тебе, живущему на Райской земле, сомневаться в этом. Воды Ванского моря отражают лик Творца». Ответ любимой матери не убедил мальчика: он был лишен дара стабильной речи, оттого все время и рисовал, однако иногда ему все же удавалось выговорить пару фраз. И тогда он спрашивал.

А существует ли Бог? Этот вопрос десятилетнего ополченца Востаника пришелся не совсем кстати: именно сейчас турецкие аскеры начали новую массированную атаку на Хорком, и державшему оборону деревни Гайдуку Месропу не оставалось времени на ответ. К тому же старый воин уповал уже на одного лишь Бога, и в этой ситуации сомневаться в его существовании было бы ошибкой. Востаник помогал взрослым, как умел: доставлял на баррикады ружья, патроны, одежду и продукты. Часто он складывал пальцы в круг и приставлял свой «бинокль» к глазам: «Враг наступает с левого фланга, он в ста шагах».

Тысячи и тысячи шагов пришлось преодолеть за 10 дней Востанику, его сестрам и матери, прежде чем 25 июня 1915 года они смогли добраться в Русскую Армению. Пали Ван и Хорком. Перед вынужденным бегством мать зароет в землю все имущество и вновь перекрестится: «Дай Бог нам скоро вернуться». Молитва произведет на мальчика двоякое впечатление: перед его глазами воскреснет разрубленное ятаганом тело Гайдука Месропа - его надежды оказались тщетными.

Духовный центр армян - Эчмиадзин, куда после долгих скитаний по библейскому нагорью перебрался с семьей Востаник, представлялся ему именно тем местом, историческое предназначение которого и способно было дать ответ на главный вопрос его жизни. Святая земля встретила беженцев, увы, неприветливо: в тот ужасный 1915 год город походил на палаточный лагерь, брезентовые шатры которого затмевали своим нищенством блеск крестов Кафедрального собора: десятки тысяч таких же обездоленных судеб взывали к Всевышнему и просили снисхождения. Воскресшие из Писания толпы прокаженных бродили по улицам в поисках Спасителя. В главном притворе армянской веры свирепствовала эпидемия тифа. Эчмиадзин оправдал ожидания мальчика -здесь уж точно нет Бога.

1 марта 1920 года в американском порту Элис Айлэнд пришвартовался корабль, на борту которого в числе сотен армянских беженцев находился осиротевший 16-летний подросток Аршил Горки, он же Востаник Адоян, с младшей сестрой Вартуш.

---

«Он был армянином до мозга костей, -вспоминала о брате сестра Горки Вартуш, - сильно любил свой язык, был предан родному искусству, любил Армению крепко и всегда говорил: "Однажды я вернусь на родину, но только тогда, когда я буду твердо стоять на ногах, чтобы прославить ее". Не успел вернуться. Но прославил ее своим искусством».

---

Совсем недавно они похоронили в Эривани мать (бедняжка скончалась в 39 лет от истощения) и через Тифлис и Батум еле добрались до Константинополя. Здесь их ожидал корабль.

Сюрреализм Андре Бретона также переплывет Атлантику, но несколько позже - во второй половине 1930 годов Джорджия О'Кифф и Питер Блюм - главные представители нового направления в США - организуют в 1936 году первую выставку в Нью-Йорке. Но армянский эмигрант выставлять свои полотна еще не желает: он в поисках своего «Я» увлекается Сезанном, Пикассо, Кандинским. В итоге уходит еще дальше: развивая принципы сюрреализма в сторону все большей беспредметности, Аршил становится мастером абстрактного экспрессионизма. Его переход от фигуратива к абстракции вызывает восхищение самого Бретона. «В детстве мне часто приходилось идти дальше и делать переходы. Для меня никакой перевал не страшен, пусть даже сюрреалистический», - признается он французу.

«Веришь ли ты в Бога, Андре?» - спросит как-то Аршил у друга. Бретон не скроет недоумения: «Тебе ли, сыну интеллектуальной революции XX века, спрашивать об этом. Ведь ты на вершине технологического Парнаса, и лики современных богов отражены в твоих полотнах. Или хочешь сказать, что боги твои живут в горах Армении... Не знаю, веришь ли ты в Бога, но Бог уж точно верит в тебя».

Андре Бретон, вероятно, имел право на такой цинизм: его он завоевал еще в 1922 году в Париже, когда сгруппировал вокруг себя ядро будущего сюрреализма - Луи Арагон, Поль Элюар, Филипп Супо, Жан Арп, Макс Эрнст. Двумя годами позже Бретон напишет «Первый манифест», чем и заявит о рождении нового направления.

Горки любил складывать пальцы в круг и приставлять свой знаменитый «бинокль» к глазам: так он искал свою Армению. Выходил на балкон и долгими часами смотрел на восток: «Я непременно вернусь на Родину и прославлю ее». Но именно сегодня Мастер решил изменить своей традиции: сложил в круг пальцы одной, левой, руки - правая была ампутирована: роковая для художника авария произошла совсем недавно. А еще раньше жестокий пожар уничтожил большинство его картин. Единственное, что оставалось делать потерявшему все - руку, полотна, рассудок - Художнику, это рассматривать через свой телескоп вечное Небо. В надежде...

21 июля 1948 года Мастер наконец-таки увидел Бога.