Новости
Альбом
Мобайл
Магазин
Армения вики
Файлы
Анекдоты
Форумы
Медиа
Опросы
БИБЛЕЙСКИЙ МУШКЕТЕР
XX век он встретил в Париже. К этому времени художник уже имел четкое представление о своем предназначении: представить миру Армению - забытую ныне страну, посещение которой когда-то входило в обязанности славных рыцарей Средневековья, храмовников и пилигримов. По глубокому убеждению пейзажиста, современный показатель внешнего интереса к Армении был обусловлен уровнем морального состояния самого мира. Эту планку и вознамерился приподнять художник. В Париже.Выбор места был продиктован не только особым значением Парижа как мирового центра искусств, но и иными соображениями: французская столица исторически благоволила к армянам. В 591 году армянский епископ Симон посетил Кафедральный собор Тура, и этот визит стал "первым туром" его соотечественника во Францию. Впрочем, сам художник с этим не совсем согласен: датируемая V столетием церковь Св. Георгия в Таларе построена именно армянами.
С целью наиболее полного представления миру армянских полотен Геворг Башинджагян первым из художников объездит библейский край вдоль и поперек, Главный армянский документалист, он первым напишет библейский Арарате натуры.
К персональной выставке в Париже он готовится как миссионер. В букинистической лавке, одной из многих в Латинском квартале, он приобретает "Воспоминания о славном рыцаре Фромоне"; еще в далеком IX веке пилигрим посетил "святые места", в том числе Армению, дабы искупить вину перед Господом. Супруга художника, Ашхен, не успевает приводить в порядок библиотеку: воодушевленный Геворг ежедневно приносит домой все новые произведения французских писателей - драмы Корнеля, Поля Скарена, Мольера, Крибиньона, Вольтера, Руссо, Монтескье - в которых фигурируют сугубо армянские персонажи. Он посещает королевскую усыпальницу Сен-Дени, где рядом с могилами французских монархов покоится и прах короля Киликии Льва Лузиньяна: в 1393 году парижан изумляет совершенная белизна покровов и одеяний во время пышных похорон скончавшегося в изгнании армянского короля.
Со временем стратегия живописца приобретает более четкие очертания: он намеревается открыть персональную выставку именно в "армянском Париже", через палитру которого и возможно будет достучаться до суетного мира. Или, по крайней мере, возродить былой дух пахнущего краппом армянского присутствия. Это красильное вещество - живописец знает о нем не понаслышке; оно еще называется ализарином - производится во Франции усилиями армянина Ованнеса Алтуняна, более известного как Жан Алтон. Благодаря этому предпринимателю во Франции и появились типографские шрифты на армянском языке. Первый министр Людовика XIII, Арман-Жан дю Плесси, способствовал изданию армянской литературы - в 1633 году в Королевской типографии выходит в "парижский свет" армяно-латинский словарь. Кардинал Ришелье действительно проявлял к армянам благосклонность: особым распоряжением он предоставил им льготы на осуществление торговой деятельности. Позже, в 1672 году, некто Паскаль Арутюнян в столичном районе Сен-Жермен откроет первую во Франции кофейню: напиток придется по вкусу Бурбонам, и в скором времени Париж начнет отдавать запахом не только армянского краппа, но и кофе.
К своей персональной выставке в Париже художник готовился как востоковед. Впрочем, не удивительно: одним из основоположников востоковедения во Франции был армянин Пьер д'Пин, а в числе консультантов Людовика XIV особое место занимали именно армяне. Хроника донесла и сведения о мушкетере армянского происхождения, некоем Филиппе де Загли. По мнению ряда исследователей, этот мушкетер, между прочим прохлаждающийся в свите короля, и стал прототипом знаменитого гасконца с почти армянской фамилией. Внешне Геворг Башинджагян весьма походил на королевского мушкетера, да и фамилия у него была подобающая. Но это только внешне.
Внутренний мир живописца спит вулканом в родной Армении в надежде на парижское пробуждение: подпитывающая его изнутри магма выльется горячей лавой на 30 полотен, написанных им уже во Франции. Впрочем, успех выставки в условиях модернистского Парижа - явление само по себе значительное -не удовлетворит живописца, но позволит ему обратить внимание на другое: необходимо показать Армению самим армянам! Нации, которая в силу исторических обстоятельств политически расколота между империями и остро нуждается в представлении общей картины своей жизни: картины без границ. Осенью 1901 года Геворг Башинджагян принимает решение посвятить творчество идее национальной консолидации: он покидает Париж и вместе с семьей, супругой Ашхен Катанян и тремя детьми, возвращается в Тифлис. Именно в этом городе в далеком 1883 году ученик великого Михаила Клодта и открыл свою первую персональную выставку. Это произошло после первого путешествия по Армении - озеро Севан, храм Мугни, Ани, Аштарак, Вагар-шапат, библейский Арарат. Второе путешествие по Армении он совершил вместе с историком архитектуры Торосом Тораманя-ном, человеком известнейшим и настоящим профессионалом. Впрочем, среда жизни художника всегда была одухотворенной: его друзьями были Комитас и Гаэарос Агаян, Аветик Исаакян и Ованес Туманян. Последний посвятит ему обращение:
Поистине душою исполин
Ты, охвативший мощь родных вершин,
Задумчиво застывших под луной,
И блеск реки, вскипающей волной.
И звездное сияние небес
И сонный сумрак - скрывший все окрест...
О нем, как о великом патриоте, восторженно писал и Аветик Исаакян, познакомившийся с ним в 1896 году: "Наше поколение было очаровано работами Башинджагяна, и мы не пропускали ни одной его выставки. С интересом я слушал рассказы выдающегося художника. Где только он ни побывал - в Европе, России, особенно хорошо знал Италию и Париж. Сокровища Рима, Флоренции, Венеции, Лувра были ему прекрасно знакомы. Он обладал особым даром рассказчика. Запомнилось, как он описывал Зангезур, Карабах и Ани - настоящий патриот".
Башинджагян был художником-путешественником. Он пешком обошел всю Армению - был в Ани, на Севане, вблизи любовался красотами Арарата. Причем, обладая поистине уникальной памятью, он в деталях запоминал все увиденное, и большинство пейзажей писал не в путешествиях, а в своей мастерской.
Он готовился к своей персональной кончине как Художник. Изучал творчество великого Саят-Новы, выступал как писатель и литературовед. Часто навещал церковь Св. Геворга и высматривал себе место под куполом. 3 октября 1925 года он последний раз напомнит родным место своего погребения - дворик церкви, рядом с могилой Саят-Новы: "Это не хуже Сен-Дени".
