 30.12.2010 - Сергей Параджанов (1924−1990)Сергей Параджанов – гениальный режиссер. Фильмы «Тени забытых предков», «Цвет граната (Саят-Нова)», «Легенда о Сурамской крепости» и другие принесли ему мировую славуКЛЕТКА В ТЕЛЕСКОП  В нем отчетливо проявляются черты безрассудных удальцов героического эпоса армянского народа, первозданная неразборчивость которых ассоциируется с психологией бессознательного, древнейшие сексуальные культы - не самая исследованная сторона эпоса. Тем не менее, именно сверхконкретное мышление заурядных титанов и обратилось гениальной абстракцией в трудах последующих толкователей. В этом отношении Сергей Параджанов действительно походит на наивных великанов, он одновременно и конкретен, и абстрактен. И реалистичен, и мифичен.Вместе с тем он несомненный продукт кукольно-декоративного Тифлиса - уникального в свое время города, в котором жили талантливые марионетки, в театральном, разумеется, понимании. Не занавешенные излишней таинственностью уличные балаганы умели здесь стучаться в каждое окно и даже без спросу заходить в дома; всеми своими нитями Сергей Параджанов был связан с удивительной атмосферой этого рисованного города. В первой четверти прошлого столетия в Армении таких городов уже не существовало, его рождение в Эривани очень трудно представить. Впрочем, подобный образ вполне мог появиться на свет тысячу лет назад в средневековой армянской столице Ани или даже много раньше - в другом стольном городе - Двин. И, разумеется, мощнейшее иранское влияние, синтез гротескового действия и миниатюры, государственного пафоса и кротости изречений. Имперская историография, как правило, склонна рассматривать созидательную сторону колониальной политики, Британская или Российская традиции приписывают метрополии заслуги в обеспечении общего развития контролируемых территорий и народов - утверждение спорное, но не лишенное оснований. Османская империя, в любом случае, составляет исключение: уровень развития ее колоний был несопоставимо выше показателя самой метрополии. Впрочем, едва ли стоит сейчас вдаваться в справедливость данного утверждения, однако, если это и так, то персидское господство над регион-ом «оправдано» уже самим фактом явления Сергея Параджанова. Величие его постановок возведено в ранг миниатюры. Симбиоз телескопа и микроскопа - это сугубо персидское. Сочетание описанных трех факторов, обусловившее в итоге рождение столь выдающегося художественного явления, каким, бесспорно, представляется Сергей Параджанов, конечно же, случайность - по сути редчайшая во Вселенной комбинация невероятных совпадений и накладок, приведшая, например, к образованию галактик и даже возникновению жизни на Земле. Именно такой накладкой и был сам режиссер - мощнейший творческий выброс, сродни космическому взрыву. В этом отношении он - альтернатива жизни. Посему глупо рассматривать феномен Параджанова как нечто антисоветское, это резко сужает масштаб его стихии. Иное дело, что по тому же недоразумению художник родился в стране, которая сама предлагала миру собственный альтернативный путь развития; конфликт именно в противопоказанности вариантов. Неудивительно, что когда в 1977 году по просьбе Лили Брик Луи Арагон обратился к Леониду Брежневу с просьбой освободить Параджанова из тюрьмы, тот долго не мог понять, о ком вообще идет речь. Ни один советский диссидент не мог позволить себе адресовать председателю Совета министров СССР Андрею Косыгину подобное письмо: «Поскольку я являюсь единственным безработным кинорежиссером в Советском Союзе, убедительно прошу отпустить меня через советско-иранскую границу в голом виде; возможно, стану родоначальником иранского кино». Это даже не несерьезно, просто совершенно иное восприятие мира. С тем же успехом Параджанов мог предложить президенту Никсону пожить с ним годик-другой в резервации у индейцев. Ассоциации с дневниковыми записями «одного гения» Сальвадора Дали отнюдь не новы: единственная разница между мной и сумасшедшим в том, что я не сумасшедший. Впрочем, и гением - в известном смысле - назвать его нелегко. Параджанов - явление вне школ. Он ни зачинатель, ни продолжатель; в отличие от тех же Феллини, Тарковского или Пелешяна: святая троица мирового кино поддерживала «лагерное сияние» заключенного под решетку нимба, этого удивительного синтеза армянского первородного гена созидания, искусства персидского Средневековья и декоративности буржуазного Тифлиса. Стоит ли сомневаться в том, что переложение всей этой материи на славянское фольклорное поле - картина «Тени забытых предков» - не могло не шокировать, одних восхитить совершенной необычностью, других разгневать по той же причине. Уже после ареста Параджанова 17 декабря 1973 года первый коммунист Украины Щербицкий заявит: «С поэтическим кино покончено». Впрочем, с утверждением не будут согласны Лиля Брик и Василий Катанян, Марина Влади и Владимир Высоцкий, Роман Балаян, Кира Муратова, Эмиль Лотяну, Инна Чурикова, Юрий Никулин. Совсем, каку Милна - плюшевый Параджанов и все, все, все! Ослик некоторое время жил у него в Киеве на восьмом этаже и даже встречал гостей, как однажды Тарковского. Впрочем, в Араратскую долину Параджанов входил уже без осла. Мастера приняли с библейским ликованием, носили на руках, как святого младенца. Единственная разница между ним и ребенком была в том, что он действительно не являлся им; скорее музой для всех полов. Впрочем, пол его собственного дома - с видом на великую гору, еще по-настоящему не вдохнул следов, когда 20 июля 1990 года Сергея Параджанова не стало. Он умер в объятиях Арарата. Впервые увидев его «Тени забытых предков» Анджей Вайда встал перед Параджановым на колени и поцеловал ему руку. Ион был отнюдь не одинок в своем восхищении. «Если бы мне предложили послать в другую цивилизацию один-единственный фильм из всего мирового кинематографа, я бы послал «Тени забытых предков», -так другой великий режиссер и актер Роберт Оссеин выразил свой восторг этим шедевром творчества Сергея Параджанова. Художник обожествлял Армению былинной страстью - это явствует из его дневниковых записей, писем и прерванных 300 метров кинопленки биографической «Исповеди», хотя дату возможного происхождения самого образа определить нелегко: тысячу лет назад, две тысячи, три? Очевидно другое: как канатоходец истории, он балансировал между мифами и реальностью, тесно переплетенными в его судьбе. Есть такой древневосточный миф о близнецах: братья неразлучны, однако пребывают в постоянном антагонизме: Тот и Гор, Сем и Хат, Авель и Каин. Борьба двух подобных начал отражает процесс постоянных исканий внутри единого «я». Противостояние жестокое, иногда со смертельным исходом. Впрочем, на следующий день все начинается заново. Параджанов был болен близнечным мифом, ибо всю жизнь искал себе подобного, его знаменитые коллажи - это не метаморфоза Нарцисса, а поиск брата-близнеца. Фольклор действительно занимал важнейшее место в его ощущениях. Между прочим, в армянском эпосе - видимо, неспроста переложенном им в сценарий кинофильма - также фигурируют братья-антагонисты: близнецы Санасар и Багдасар. Опубликовано на сайте: http://www.newarmenia.net Прямая ссылка: http://www.newarmenia.net/index.php?name=Pages&op=view&id=344 |