Новости
Альбом
Мобайл
Магазин
Армения вики
Файлы
Анекдоты
Форумы
Медиа
Опросы
СВИВШИЙ ГНЕЗДО
Дьявольские прожектора осветили в апрельской ночи идиллию Ванского прибоя, волны спокойно ударялись о рампу восточного берега и медленно отходили за кулисы - там плелись коварные интриги. Весенний рассвет полоснул по глазам неожиданно - острым ятаганом, знаменующим закат здравого рассудка. В 1915 году семья достопочтенного учителя епархиальной семинарии Мкртича-ага вместе стысячами других армянских фамилий вынуждена будет оставить родной Ван и долгим пешим ходом перебираться в Русскую Армению. Каждый километр пройденного пути прибавит хрупкому восприятию учительского сына лишний год зрелости. Сцена библейского исхода покажется ему бесконечной; в сумрачные часы он ищет на темном небосклоне Занавес милосердия, однако спасительного Антракта не находит. Вардану Аджемяну будет 10 лет, когда в нем выработается известная поспешность: он спешит и во всех своих начинаниях ищет наиболее короткие пути. «Сегодня мы позволим себе малость сократить Шекспира, - скажет уже знаменитый режиссер в 1953 году. -И не потому, что он не гениален; просто «Король Лир» - пьеса для постановки длинная, тем более во второй половине XX века».Невообразимый контраст между постепенным ростом его сценических амбиций и небольшим ростом сугубо биологического индивида предопределит конечный выбор театрального амплуа - режиссура! Следуя определенной традиции национального сценического искусства, он, вероятно, страстно желал в первую очередь играть, нежели ставить; впрочем, как актеру несомненно даровитому, ему удалось привлечь внимание Сергея Эйзенштейна. И тем не менее, молодому человеку объективно не быть Гамлетом - ростом не вышел; актер же без подобных амбиций - мертвый актер, массовка. Так, по крайней мере, думал девятнадцатилетний Вардан Аджемян; он действительно повзрослел рано - каждый километр пройденного пути прибавлял его хрупкому восприятию лишний год зрелости.
На одном из отрезков Исхода мальчик затеряется среди тысяч беженцев и будет вынужден добираться до границы в загруженном фургоне старого русского солдата, едва не обезумевшие родители найдут парня уже по ту сторону пограничной реки Араке. Удача редкая, ведь ранее был обнаружен и средний сын - Востаник,также неосторожно подхваченный очередным потоком беженцев и заброшенный куда-то далеко. Жуткие «километры сиротства» прибавят мальчишескому восприятию сразу десяток лет излишней зрелости. «"Король Лир" - это не примитивный дележ наследства, - заявит он своей знаменитой труппе. - Просто нельзя терять собственных детей!» (Впрочем, бесконечные прибаутки остроумного рядового малость рассеют грусть ребенка. Солдат окажется великим балагуром и комедиантом - этакий театр на колесах или балаганчик Короля Лира. Фантасмагория, которая в дальнейшем позволит Вардану Адже-мяну обнажить нерв истеричного клича шекспировского монарха «где мой шут?» - нечто вроде «где моя Корона».)
В последний раз он увидит Константина Станиславского в декабре 1924 года, на похоронах Георгия Бурджалова, церемония прощания с одним из ведущих актеров и режиссеров МХТ проходила в Армянской церкви Москвы. Столичная богема провожала в тот день «знаменосца МХТ» (по образному выражению Немировича-Данченко), стоявшего у истоков этого театра и входившего в состав его Учредительского совета. Выходец из астраханских армян, Георгий Сергеевич жил, впрочем, жизнью не только главного театра; в 1909 - 1910 гг. вместе с режиссером Ови Севумя-ном основал экспериментальную труппу и поставил несколько пьес армянских классиков Александра Ширванзаде и Габриэла Сундукяна. Константин Станиславский, который всегда высоко отзывался о творческой деятельности Бурджалова, именно в тот декабрьский день вдруг обратил внимание на особую роль, которую играли и продолжают играть российские армяне в деле становления нового театра. Эта мысль великого режиссера глубоко западет в душу девятнадцатилетнего Вардана Аджемяна.
«Роль Вардана Аджемяна в искусстве сравнима с ролью Арама Хачатуряна в музыке, Мартироса Сарьяна - в живописи». Такими словами предварила открытие выставки, посвященной Аджемяну, театровед Варсик Григорян. В 2005 году исполнилось 100 лет со дня рождения великого режиссера.
В Армянской церкви Москвы он очень точно сумеет вычислить перспективу развития национального сценического искусства: это было как озарение на похоронах. Представленный армянами театр девятнадцатого и первой четверти двадцатого столетий являл собой в большей степени театр актеров, нежели постановщиков. Выдающиеся артисты всегда имели возможность выступать на лучших сценах мира и состоять в знаменитых труппах. Признанные авторитетной критикой в качестве подлинных мастеров сцены, они месяцами колесили по свету, однако День национального театра от этого не становился светлее. Не прибавлял Солнца армянской сцене и факт активной работы режиссеров-армян за пределами Родины. Стоя под мокрым московским снегом, Вардан Аджемян понял главное - для гарантированного рассвета необходимо собрать всех артистов под одну крышу и самим ставить спектакли. Без режиссерской школы и в условиях рассеянности лучших кадров серьезно говорить о перспективах развития армянского театра нелепо.
Константин Станиславский выразит соболезнование младшему брату Георгия Сергеевича - режиссеру первого Армянского государственного театра Аршаку Бурджалову; известный актер и постановщик, он ранее работал в труппах «Летучей мыши», «Арлекина», «Масок», «Веселого театра»; позднее Ар-шак Сергеевич станет одним из основоположников и главным режиссером ереванского Театра оперы и балета. Ему и суждено будет сыграть определенную роль в конечном выборе 19-летнего юноши, который в тот декабрьский день 1924 года находился во дворике Армянской церкви Москвы.
«В 1923 году я посмотрел спектакль Аршака Бурджалова и впервые в своей жизни понял, что значит быть режиссером и на что он действительно способен, - признавался позже Вардан Аджемян. - Это меня поразило, ибо я узрел: театр - это ремесло режиссера. Бурджалов, безусловно, сыграл определяющую роль в выборе моего театрального амплуа».
Впрочем, будучи уже известным режиссером, он вновь обратится к прошлому: «И тем не менее, я всегда желал играть на сцене, и это давнее стремление пустило во мне глубокие корни. Но есть определенный репертуар, для которого я не подхожу в силу своих физических данных, как бы хорошо ни представлял себе роли. Уж лучше в таком случае ставить спектакли».
Вардан Аджемян вернется в Армению и, по образному выражению Гургена Маари, ничем не будет отличаться от Фигаро. «Фигаро здесь, Фигаро там, Фигаро всюду. Вардан в Академическом театре, Вардан в Опере, Вардан в Театре музыкальной комедии, Вардан в Москве. Лишь ознакомившись с его деятельностью, можно сказать, почему атом мал».
